Дверь с той стороны. Исток - Страница 67

Дело в том, что прибытие «Кита» означало для обитателей антипланет нечто значительно большее, чем просто встречу с представителями иной цивилизации.

Могучая культура, которой было под силу направлять полет звезды в нужном направлении, отличалась крайним, почти религиозным уважением к жизни каждого разумного существа. Возможно, это являлось следствием давней убежденности в их космическом одиночестве, а также небольшим - в силу физиологических особенностей - приростом населения, медленным созреванием и долгой жизнью. Так или иначе, с давних времен любой эксперимент на человеке - будем условно называть их так - на планетах антизвезды был строжайше запрещен, причем даже попытка произвести опыт с самим собой считалась тягчайшим, аморальным проступком. И поэтому, хотя способ обращения антивещества в вещество (с предотвращением всех сопутствующих опасностей) был уже давно известен этой цивилизации, им и в голову не приходило изменить свой знак - знак целого человечества - и уподобиться тем, кого они уже не раз встречали во время своего многотысячелетнего путешествия. Способ этот использовался для энергетических целей; но, хотя опыты на мелких животных и давали положительные результаты, никто и никогда не осмелился даже предложить поставить эксперимент на человеке.

Так что теперь прибытие людей, с которыми такой эксперимент был совершен самой природой, послужило неопровержимым доказательством того, что выход из одиночества возможен и не грозит никакими опасностями.

Уже одно это - освобождение целого мира из тысячелетнего космического одиночества - с лихвой оправдывало жизнь каждого из людей «Кита», возмещало все пережитые несчастья, все разочарования, отчаяние и приходившее порой нежелание жить.

Но это было далеко не все. Встреча представителей двух цивилизаций могла и должна была привести к неисчислимым и благим последствиям. Земля, ее цивилизация, помогла бы гостям акклиматизироваться на любой из планет, которые можно было предоставить в их распоряжение, так как изменение знака целой планеты, безусловно, даже для цивилизации антизвезды явилось бы непосильной задачей. В свою очередь, гости, накопившие громадное количество научных и технических знаний и открытий, готовы были поделиться ими с Федерацией.

Нет, не несчастными скитальцами возвращались на Землю люди «Кита»; они везли на родину подарок, ценность которого оценят, вероятно, лишь в далеком будущем. На Землю возвращалась самая удачливая, самая результативная из всех звездных экспедиций последних лет, а может быть - и всех времен.

Земля уже знала. Она готовила встречу. Формулы Карачарова, скорректированные учеными с антипланеты, были переданы по связи, и первые группы инженеров успели вылететь в намеченную точку космоса, где предстояло смонтировать устройства для преобразования «Кита» и всего, что находилось на его борту.

Люди с нетерпением ждали встречи. Однако скучать и томиться было некогда: записи, фотографии, образцы, полученные ими в гостях, обрабатывались, систематизировались, приводились в порядок. Работы было столько, что окажись тут вдвое больше людей - и то у них не оставалось бы свободного времени.

Люди не забыли о пережитом. Но они стали теперь иными. Пройденное закалило их, а открытое сделало мудрее. Они научились ваять свою судьбу.

Таков был финал истории «Кита» - достойный финал.

- Капитан! - сказал Истомин. - Считаете ли вы, что рассказанное мною невозможно?

- Не знаю, - честно ответил Устюг. - Принципиально, конечно, это не исключается. Но вероятность, по-моему, крайне мала.

- Пусть так! - почти выкрикнула Инна. - Но если мы не убедимся своими глазами - хотя бы в том, что ничего этого нет, нет планет, нет культуры - мы никогда не простим себе этого: ведь какая-то доля вероятности все же остается!

- А если и в самом деле это так? - спросила Зоя. - Если единственный выход для них заключается во встрече с нами, а мы уклонимся?

- Интересно будет посмотреть, во что они играют, - подумал вслух Еремеев. - Наверное, что-то похожее на футбол у них есть. Не может не быть, если только у них есть ноги.

- Капитан! - воскликнул Истомин. - Если возможность предоставлена нам, зачем отдавать ее? Разве мы - не такие люди, которые становятся героями?

В этом капитан сомневался. Однако промолчал.

Люди ждали ответа, а он молчал. Да, это было заманчиво, беспредельно заманчиво, и молодостью пахли предсказания Истомина: запах неизвестных трасс, лихих посадок, бесшумных шагов разведки шел от них. И все же…

Он вспомнил, что тогда, когда все это было в его жизни, он еще не был капитаном, и право решать принадлежало не ему, а тем, кто был старше и опытнее.

- Нет, - решительно сказал Устюг. - Я должен сохранить ваши жизни - и сохраню. Я не допущу излишнего риска.

- Сохраните - для чего? - крикнула Мила.

- Для чего живет человек? - вопросом ответил капитан.

- Ради детей! - ответила молодая женщина.

- Чтобы творить, - пробормотал Истомин.

- Для любви, - неловко усмехаясь, проговорил Нарев.

«Чтобы играть», - подумал Еремеев, но промолчал.

- Чтобы быть счастливым, - сказала Инна решительно.

- Так, - подвел итог капитан. - Благодарю за информацию. Ваши мнения мне ясны. Но я считаю, что человек живет для того, чтобы выполнять свой долг. Я знаю, в чем мой долг, и я его исполню.

- Что вам дает право ставить ваше понимание выше всякого другого? - требовательно спросил Нарев.

- Закон, - спокойно ответил Устюг.

- Да, - сказал молчавший до сих пор Петров, и неожиданная твердость прозвучала в его голосе. - Можно говорить что угодно, но все должны подчиняться закону. Потому что, как только мы перестанем делать это, мы погибнем - и как общество, и как люди.